Год назад в Москве Альгимантас МАСЮЛИС возглавлял жюри конкурса художественных фильмов «Золотом Витязе». 19 августа 2008 года его не стало.
Он родился 10 июля 1931 года в деревне Сурдегис. В 1948 году окончил студию при Паневежском драматическом театре, став актером этого театра. Известность ему принесла роль Миколаса-Локиса в знаменитой картине Витаутаса Жалакявичуса «Никто не хотел умирать» (1966 год). Роль Вилли Шварцкопфа в фильме «Щит и меч» сделала его советской звездой.
Это – последнее для него интервью он дал именно на нашем фестивале. Уже в больнице успел его прочитать. Мы решили, что стоит познакомить вас с отрывком из этого интервью…
Великий литовский актер. Знаток музыки и живописи. Он до сих пор рисует акварелью. Предпочитает хороший концерт плохому спектаклю и не любит пустую болтовню. Он принимает жизнь с иронией греческого философа.
Многие помнят его по фильмам, а между тем он шестьдесят лет проработал в театре
В прошлом году праздновали столетие Мильтиниса. В провинциальном маленьком городе Паневежисе он создал театр европейского уровня, который на несколько десятилетий стал театральной Меккой. Говорят, что публики со всех краев приезжало столько, что паневежцы иногда не могли попасть в свой театр. И его ученики Донатас Банионис, Бронюс Бабкаускас, Альгимантас Масюлис его творческое продолжение. Работать с ним было трудно?
В молодости мне было с ним легко. Я пришел на сцену, когда мне было 17 лет. Но потом я взрослел, у меня появлялись собственные мысли, свои идеи, и мне хотелось быть услышанным. Мильтинис был диктатором, он умел так гневаться! Но и я не молчал. Однажды на репетиции так сцепились, что я цилиндр об пол и за кулисы. Курю, трясусь, не заметил, как сигарета пальцы стала обжигать. Все, думаю, уйду! Потом слышу по трансляции голос: «Позовите этого дурака». Несмотря на все «тиранские свойства», Мильтинис умел, когда хотел, быть мягким и милым. И в тот раз мы не расстались. Но потом это все-таки случилось, когда я репетировал Эдипа. И вся ситуация стала для меня таким стрессом, что я чуть не потерял зрение
И все эти истории есть в вашей книги?
Нет, конечно, не все. Но я 30 лет вел дневник, и он стал основой для книги. И главная мысль в ней, что актерский труд это отнюдь не то, что видит зритель со сцены. Это скорее мировоззрение, мироощущение. Как человек ведет себя в миру, во что верит, что любит. И писал я откровенно. Не скрывал, например, что пил, потом «болел»… Писал и том, как мой друг актер Бабкаускас покончил собой. И до сих пор я мучаюсь, что пропустил что-то, не помог
Жаль, что ваша книга лишь на литовском. Хорошо бы ее перевести. Как она называется?
«Тема: всегда есть возможность». Это последние слова Генриха II в пьесе «Лев зимой». И я сыграл эту роль! А осуществить свою мечту – это почти чудо….
Мне кажется, что вы человек очень самодостаточный и независимый
Это от папы. Он был простым технологом по маслу на маленьком молочном заводе. Учился, кстати, в России. Был в Москве, Питере, Астрахани. Слушал Шаляпина и Собинова. Читал на четырех языках. Когда мне было лет десять, дал мне книгу Вольтера. Он нагляделся всяких революционеров в России, и все это его совершенно не увлекало. Он был «сам по себе». Помню, мне было лет семь, мы шли по улице и увидели, как мимо идут скауты. Так красиво! Форма, строй. Я держал папу за руку и, глядя на эту колонну, сказал: «И я хочу так!». А он мне тихо ответил: «Иди! Но тогда уйдешь из дома». Для него все партии были одинаковые, и он никогда ни в какую не вступал
А мама?
Красавица с синими глазами рафаэлевских мадонн! Но порола меня, чтобы я не стал хулиганом. А я мог бы! Я был, мягко говоря, озорной рогатка и все прочее. Но особенно мне попадало, если я не доглядывал за младшим братом. Так что воспитывали меня строго. Но я всю жизнь говорю и маме, и папе спасибо!
Многие актеры, уверяют, что на сцене они испытывают необычайную радость А вы?
Для меня это загадка. Радость это отвлечение, я уже смотрю на все стороны. Мне кажется, что на сцене нужна полная погруженность. Меня тоже часто спрашивали «про радость», и я даже задумывался, все ли у меня правильно А потом прочитал признание Лоуренса Оливье, уникального английского актера: «Я никогда не чувствую радости, играя на сцене» И успокоился я не один такой.
Ирина ЖУКОВА